Можно ли органично вписать новые религиозные здания в природный ландшафт и как это сделать? Какие экологические законы и принципы учесть, чтобы вред для окружающей среды был минимальный, людям жилось удобно, а новые сооружения смотрелись естественно? Ответы на эти вопросы портал Ecoidea.me ищет вместе с заслуженным архитектором России, председателем правления Гильдии храмоздателей Андреем Анисимовым.
На днях Андрей Анисимов посетил Минск, где презентовал свой проект храмового комплекса в честь святителя Николая Японского, который строится в районе Каменная Горка >>>
Гильдия храмоздателей – это сообщество профессиональных творческих организаций, которые занимаются проектированием, строительством храмов и их украшением – росписью, мозаиками, резьбой по камню, иконописью. В неё входят не только проектировщики и строители, но и искусствоведы, священники, в основном с архитектурным образованием. Организации, входящие в Гильдию, работают в России, на Кипре, в Греции, в Македонии. Члены Гильдии храмоздателей ведут около 10–15 проектов в год в разных стадиях их проработки – от эскизного проекта до оформления интерьеров.
– Проекты, в которых храм гармонично вписывается в окружающую среду, – это ваша визитная карточка. Расскажите подробнее, как вы пришли к этому. Какие из экодружественных проектов были самыми яркими?
– Наверное, впервые идеи по «растворению» зданий храмового комплекса в природе начали возникать на Валаамском архипелаге, до работы там в моей практике так серьёзно не переплеталось ландшафтное решение с архитектурными: всё было на уровне просто размещения храма и вписывания его в какой-то нехитрый ландшафт, имеющуюся застройку.
На Валааме экодружественность стала очень серьёзным фактором. Помимо того, что эта территория – археологический заповедник, это ещё и природный заповедник. Нам никто не диктовал условий – не было ограничений ни по высоте, ни по габаритам, ни по цвету – но мы решили, что нужно постараться максимально вписать религиозные объекты в природу. Задумка была «растворить» архитектуру в ландшафтном окружении.
Один из примеров бережного строительства – часовня на острове Светлый Валаамского архипелага.
Задача была поставить каменную часовню, которая будет доминантой, но при этом достаточно скромной. При том богатстве, которое требовалось от нас, мы пытались вписать её в пейзаж, не уничтожая его. Природой был обозначен голый пятак, который и задал габариты часовни. Когда мы приехали на место, то увидели, что весь пятачок – это голая скала, покрытая ягелем. Если бы мы строили, как это обычно делают, пришлось бы серьёзно повредить ягель, ведь обычная строительная площадка уничтожает всё вокруг в радиусе километра. А если лишайник содрать со скалы, на его восстановление уйдут десятки лет. Чтобы сохранить растение мы решили построить над ним помост. С этого и начали строительство.
У воды мы соорудили причал, от которого к нашему помосту шла почти вертикальная узкоколейка. На неё поставили тележку, вагонетку, наверху был двигатель, и, таким образом, мы подавали материалы. В самый критический для навигации момент каменные детали привозили на вертолёте.
В результате, когда мы закончили строительство часовни и сняли настил, то увидели, что под ним абсолютная чистота. Нам нужно было буквально полдня, чтобы собрать мелочь, упавшую сквозь щели настила. Когда Патриарх приехал освящать часовню, все были поражены. Такое чувство, что часовня здесь стояла всегда, вокруг не было никаких следов строительства. А люди понимающие увидели, что ягель на месте строительства сохранился в том состоянии, что и был.
Проектируя эту и другие часовни, например, у Никольского скита, мы ставили себе задачу сделать так, чтобы часовня явно не выбивалась из пейзажа, не давила.
Первое, что при этом исключили, – белый цвет. Сделали часовню тёмной. Я хотел, чтобы из этих скал прямо вырос камень – основа здания, а верхние деревянные части были вписаны в сосновое окружение. Природные особенности диктовали нам и высоту здания – она не должна была быть громадной.
– Какие материалы использовали для строительства?
– Внизу гранит, из которого состоит и сам остров, а сверху дерево – сосна. Что вокруг, из того и сделано здание. Натуральное дерево обработано только антисептиком, поэтому со временем потемнеет и приобретет свой серо-сиреневый цвет. А кровля, сделанная из осины, наоборот, станет серебряной. Все ограждения тоже будут состариваться. Вся красота, резьба, мозаика, ковка находятся внутри часовни.
Храмы, построенные из дерева и из местного камня – это исконно русский стиль, близкий человеческой природе и местности. Он добавляет человечности в здания. Храм необязательно должен быть по линейке сделан, вспомните хотя бы вашу Борисоглебскую церковь в Гродно: она кривого и нестандартного вида, а это придаёт зданию «теплоты».
Часовня на острове построена так, что одномоментно полностью её не увидишь. Каждый следующий шаг вокруг здания открывает что-то новое. Этот приём в Китае очень популярен и характерен был для древней Руси. Приём неожиданности мы также применили в интерьере. Внешний природный дизайн контрастирует с внутренним убранством. Входим – а здесь белокаменная резьба, кованные украшения, безумно дорогая мозаика с золотом, перламутром. Этого никто не ожидает.
– Часто при строительстве храмов на зелёной территории приходится вырубать деревья. Можно ли избежать этого?
– Ни в одном из наших проектов никто не диктовал нам условия, при желании мы могли вырубить все деревья, которые мешали. Однако мы не делаем этого.
Это храм под Петербургом в городе Зеленогорск. Берег Финского залива, тоже охраняемая зона, сосны. Мы сделали съёмку деревьев и поняли, что храм, который хотели построить, не вписывается между сосен. Уничтожать сосны у нас рука не поднялась, поэтому мы ограничились вырубкой кустов и берёз и поменяли проект, изменили конфигурацию комплекса, чтобы сохранить старые деревья. Забрали их в короба, очень аккуратно с подпорными стеночками сделали фундамент, чтобы не повредить корни.
Конечно, это усложнило земляные работы, рытьё котлована. Придумали специальную конструкцию фундамента, чтобы у корневой системы дерева остался ком земли – 2,5–3 метра вокруг ствола. Поэтому в какой-то части фундамент был подвешен над землей на балку. Мы уже применяли такую технику несколько раз, чтобы строить возле деревьев.
Благодаря подеревной съёмке на площадке строительства не пропало ни одно дерево диаметром больше 32 сантиметром. По сути, человек, который руководит процессом строительства, сам регулирует количество оставленных деревьев. Мы стараемся растительность максимально сохранять.
– В Минске вы тоже планируете построить храм с учётом экологических особенностей?
– Уже можно говорить достаточно уверенно, что будем строить храмовый комплекс на приходе Святого Николая Японского в Каменной Горке. Мы приехали сюда с эскизными наработками, побывали на месте будущего строительства, окончательно поняли и определили основные мотивы, которые будут звучать в нашем проекте. Планируем уже весной выйти на строительную площадку.
Будем строить, сохраняя территорию, которая там есть, экологическую тропу и участок леса. Причём будем пробовать учитывать не только российский, но и японский, и китайский опыт по облагораживанию территорий и по учёту ландшафта при проектировании архитектурной среды.
В Минске мы хотим обсуждать с жителями Каменной Горки наш эскизный проект. Ведь, по задумке, мы планируем благоустроить территорию, сделать её комфортнее и удобнее именно для них. Большого бездумного строительства не намечается. И это, на мой взгляд, разумный подход.
Нередко в городах случаются конфликты из-за застраиваемых зон. И это потому, что нет диалога проектировщика с жителями. Аргументы стороны, которая выступает против строительства храма, заключаются в том, что мы уничтожаем парк и природу. Обратной стороне надо знакомить народ с проектом, учитывать пожелания местных жителей, чтобы и они загорелись идеей возникновения храмового комплекса под окнами, рядом с домом. Это очень сложная работа и её надо вести.
Очень часто выступления населения против строительства храма выставляется как антиправославное действо, хотя, на самом деле, люди протестуют не против того, чтобы строился храм. Люди не хотят видеть у себя под окнами или в парковой зоне бетонного монстра, который построен по типовому проекту без всякого отношения к природе, ландшафту, пейзажу. Монстра, при строительстве которого была уничтожена зелёная зона. Самое главное – понять, что храм мы строим для людей, и люди должны воспринимать его своим домом.
– Есть ли у вас опыт строительства в спальной зоне города или в парке? Как вписать храм в контекст городской застройки или зелёной зоны?
– Мы много строим в городских условиях и часто сталкиваемся с тем, что выделяют проблематичные места под строительство храма. Никогда же не дадут хорошую территорию, где чисто и спокойно. Приход храма Николая Японского в Минске – это какое-то чудесное исключение.
Так происходит потому, что в проектах застройки городов, даже в новых, место под храм не предусматривается, хотя исторически храм был градообразующим центром. Все крутилось вокруг храма, сначала строился он. Функция храма как центра городского или районного поселения, была уничтожена. В советское время этого не было вообще. Тогда центром любого города был, естественно, обком партии, а в наше коммерцилизированое время центром города является торговый центр.
У нас разный опыт. К примеру, в Москве мы построили маленький храм около детского онкологического центра. Он очень маленький, человек на 200, а вокруг высокие дома, дороги, скорости… Зато все видят, потому что он необычный, сильно выделяется.
– Часто у людей, особенно светских, возникает вопрос: не проще ли перенести храм в другое место, если строительство сопряжено с большими трудностями и приспособлениями «под природу»?
– Бывает острая необходимость построить именно в этом месте. Вход в монастырскую бухту у Никольского скита на Валааме сейчас представить без нашей часовни уже невозможно, потому что она закончила ансамбль входа в бухту. Если бы часовни не было, была бы «улыбка первоклассника» – чего-то не хватает. Иногда эти затраты, вплоть до вертолёта, оправданы.
Бывает задача знаковая. Допустим, надо где-то поставить часовню-памятник в честь какого-то события. В Санкт-Петербурге на Невском пятачке, где погибло множество народа, мы ставили именно такую часовню. Она не функциональна, только 9 мая, раз в год туда приходят возложить венки. Но каждый пароход, который проходит мимо, видит этот памятник. Это место обозначено.
– Делает ли учёт экологических аспектов архитектурный проект дороже?
– Из нашей практики, наоборот, удешевляет. Во-первых, мы отказываемся от дорогих решений: золота, больших сооружений… Всё, что мы предлагаем, связано с достаточно простыми материалами: дерево, кирпич, железо с полимерным покрытием. Бетон используем только для фундамента.
Во-вторых, наши храмы имеют небольшую высоту. Это тоже удешевляет строительство храма (нужно меньше материала и меньше работы), и его эксплуатацию в будущем (нужно отапливать меньшую площадь и, соответственно, меньше платить). Из таких примеров – храм в московском районе Кожухово.
Часто люди, которые решаются построить храм, считают, что это должно быть заметное сооружение и заметности можно добиться только высотой. А конкурировать с 25-этажными высотками в Москве вообще нет смысла, нужно брать архитектурой, формами, материалами. Не строить храм из стекла и бетона, а удивлять именно исполнением. Создавать маленький островок среди бетонного города. Мы предлагаем контрастное решение – не уподобляться окружающей архитектуре, потому что в таком случае храм не будет виден. По моему мнению, взгляд должен моментально выхватывать храм как иной мир. На фоне всей разноцветной торговли храм должен сразу запоминаться и оставаться в сознании. Ещё пример: в Москве мы построили маленький храм около детского онкологического центра. Он очень маленький, человек на 200, а вокруг высокие дома, дороги, скорости… Зато все видят, потому что он необычный, сильно выделяется.
– Хотелось бы, чтобы храмы были не только религиозными объектами, общинными центрами, оказывающими социальную помощь, но и общественными центрами, подающими пример бережного отношения к природе. Это же тоже одна из характерных черт христианства…
– Совершенно верно. Это воспитательная функция Церкви. Церковь может стать примером в сохранении природы. На приходе в Каменной Горке в Минске мы видим это. Получив участок земли, его не застроили коммерческими палатками, а отдали для народа, для детей. Теперь его используют для образовательной активности. Вот это как раз правильный подход.
– У вас есть понимание и внутренние стандарты, что нужно вписывать храмы в природу, но как это сделать нормой в архитектурном сообществе?
– Надо воспитывать людей, напоминать, что не мы хозяева природы. Мы раньше не задумывались, что когда-нибудь будет такой разговор, связанный с экологией. Для нас это нормальное явление. Мы понимаем, что не бывает ситуаций, когда нужно проектировать храм в чистом поле, всегда есть какая-то среда, которую игнорировать точно нельзя. Когда нас просят спроектировать храм, мы сразу интересуемся условиями. Пока мы не приехали в Минск и не увидели место будущего строительства, мы ничего не могли точно сказать. А когда увидели место, пообщались с батюшкой, прочувствовали пейзаж, поняли задачу, и всё стало на свои места. Если рассматривать каждый участок строительства отдельно, учитывать его рельеф, требования, которые предъявляются к строению, то получается, что нет типового проекта, каждый проект индивидуальный.
Современность архитектуры определяется современными требованиями. Они сейчас достаточно чёткие. Мы для себя вывели формулу «шести Э» – это экономичность, экологичность, эргономичность, эффективность, этничность, эффектность.
Экологичность и экономичность мы вспоминали выше. Эргономичность заключается в том, что храм должен быть сомасштабен человеку, каждый прихожанин должен входить в храм, как в свой дом. Конечно, нужен собор городской, кафедральный, центральный, который выделяется. Скорее всего, это будет большое сооружение, вероятно, с мраморными полами и золочеными главами. Однако в каждом микрорайоне собор не нужен, там должен быть храм или, если хотите, церковно-приходской комплекс, выполняющий определённые функции. Например, храм должен быть местом, где можно отметить свадьбу, крестины, устроить поминальную трапезу. А внешне скромный храм тоже может быть неповторим и красив, т.е. эффектен.
Как видите, идти против природы при строительстве храма нелогично, да и для любого священника ключевым результатом должен быть приход, община. Сформировать эту общину можно только в комфортной среде. А комфортная среда, это когда вы находитесь в своём доме, в природе. Для меня это очевидная вещь.
У церкви, если она займётся экологическими вопросами, есть возможность быть впереди. У людей сегодня есть запрос на комфортную среду, особенно у тех, кто живёт в мегаполисах. У церкви, в свою очередь, есть шанс быть первым, кто отреагирует на этот запрос. Церковь может создавать островки красивых мест в городе, где людям будет приятно находиться.
Фото из архива Гильдии.
ecoidea.me. Надежда Дубовская